— Давай начистоту: рассчитывал на такое количество персональных наград, в том числе на главную?
— Даже не мечтал о ней. Как любой нападающий хотел быть первым бомбардиром чемпионата — да, об этом думал. Ну и, может, побороться за приз лучшему форварду. Пару раз небольшие шансы возникали: скажем, в 2009 году получился удачный сезон. И потом, уже после возвращения в Беларусь, в жодинском “Торпедо”. А чтобы стать лучшим в стране... И в мыслях не было. Это очень почетно.
— Считаешь этот сезон лучшим в карьере?
— Одним из... Ведь все равно горечь от невыигранного золота еще осталась. Прошло не так много времени, поэтому пока не получается больше думать о забитых голах, чем о поражениях. В голове постоянно сидят мысли: почему так произошло, зачем довели дело до последнего тура — и тому подобные...
— Противоречивые чувства?
— Да. Уже лишь то, что не выиграли чемпионство, затемняет индивидуальные успехи. Все равно больше грусти. Мы ведь каждый день проводили как единый коллектив, верили друг в друга. Нельзя же себя от него отделять: мол, а у меня все хорошо! Так не бывает. Тем более большинства целей на сезон команда не достигла.
— За последние пятнадцать лет Борисов всех так приучил к победам, что невыигрыш золота второй год подряд воспринимается чуть ли не как аномалия. Тобой тоже?
— Сложно уже... Многое поменялось. Чемпионат стал другим. Вот “Шахтер” всегда боролся за чемпионство, но его постоянно лихорадило, а БАТЭ выступал стабильнее. Сейчас наоборот — мы слишком часто теряли очки там, где не должны были. Причин много. В первую очередь надо винить, конечно, себя. Ну и судейство не могу не затронуть. Для меня это как удар в спину: выкладываешься, тратишь много сил, а над тобой порой просто издеваются. Такие ошибки, как с “Шахтером”, брестским и минским “Динамо”... А потом все молчат и делают вид, что ничего не было. Ой, если честно, больная тема.
— Понимаешь же, что здесь все скажут: Борисов опять жалуется, хотя сам не смог выиграть.
— Понимаю. Мы не показали наш лучший футбол, никто не отрицает. И ребята из “Шахтера” — молодцы, к ним вопросов нет. Поздравил их с чемпионством. Но одно дело, если бы с “Динамо” был обычный матч... Ну не может Стецурин одну игру судить нормально, качественно, а в другой творить невесть что. Ладно мы — еще можно сказать, мол, не выиграли, обиженные. Но если динамовские парни говорят прямым текстом: “Ребята, видим, как вас топят. Нам вас жалко, но сделать ничего не можем”... О чем это свидетельствует? Реально так говорили. Просто все это раздражает очень сильно. БАТЭ — пятнадцатикратный чемпион Беларуси, клуб, который много сделал для нашего футбола. И об него сейчас так внаглую вытирают ноги...
— Были еще еврокубки. Разочарование с ранним вылетом из Лиги Европы сопоставимо с тем, что испытали от выступления в чемпионате?
— Это еще один провал. В глубине души думали, что у нас по крайней мере есть игровое преимущество — сезон не прерывался. О психологическом говорить не приходилось: все равно же смотришь новости — там коронавирус, тут, а ты играешь. С софийским ЦСКА шансы были равными. Банальная история: мы не забили пенальти, они реализовали свой чуть ли не единственный момент. А больше ничего и не создали. Но после драки кулаками не машут.
— В ноябре тебе исполнился 31 год — на четвертом десятке становишься первым бомбардиром сезона. До этого Стасевич после тридцати трижды брал титул лучшего игрока страны. У Нехайчика в таком же возрасте рекордная результативность в карьере. Наш футбол “стареет”?
— Скорее игроки позже раскрываются и созревают в полной мере. У ветеранов — хотя себя еще таким не назову — банально больше опыта. А с ним начинаешь по-другому мыслить в критических ситуациях, принимать больше верных решений. Это касается и Игоря, и Паши. Вот говорят, надо омолаживать сборную. В целом согласен, но без опытных футболистов тоже не обойтись. Многие сейчас ушли из национальной команды. Причины у всех разные — у того же Мартыновича тяжелый график в российской лиге, но сейчас не будем их затрагивать. Суть в том, что этих ребят в итоге и не хватило в решающих матчах осенью.
— Сезон для тебя начинался сложно, а прорвало только во второй половине. Что шло не так весной?
— Вкатывались в чемпионат, привыкали к новым требованиям. Из-за этого, наверное, моментов было меньше. По-настоящему заиграли только к лету, стали создавать больше угроз, команда для меня организовывала больше голевых эпизодов. В общем, все благодаря партнерам.
— Когда увидел, что, как ты говорил, “поперло” — ставил цель забить двадцать в чемпионате?
— Нет. Может, поэтому и не забил. Хотя ребята шутили: давай, догоняй до двадцатки! Конечно, это было бы знаковое достижение: кажется, в Беларуси такое очень давно никому не удавалось.
— Мог забить двадцатый как раз в концовке встречи с минским “Динамо”. Сколько раз потом прокручивал момент?
— Два-три. Такое подавленное состояние было после матча... А смотришь повтор — и становится еще больнее. Хотя эпизод на самом деле трудный. Но опять же в том и заключается класс футболиста, чтобы в сложных ситуациях забивать в решающий момент. Не получилось. Надо винить только себя. В том числе за то, что за всю игру создали только одну угрозу. Но создать больше было крайне тяжело.
— Долго помнишь значимые промахи? Например, в поединке с “Вентспилсом” в Лиге чемпионов в 2009 году.
— “Вентспилс”, да... Забей тогда, проходили бы в следующий раунд. Помню, конечно. Не скажу, что постоянно прокручиваю их. Но по крайней мере до следующей игры, до какого-то удачного действия застревают... Понятное дело, переживаешь — такова доля нападающего. Это как у вратарей: больше запоминаются ляпы, чем классные сэйвы. То же самое с форвардами и незабитыми голами, особенно если это касается возможного чемпионства. Тем более ты же пеняешь себе не за один матч, а вспоминаешь все в совокупности. Вот у “Энергетика” ни разу не выиграли — как так? И по крупицам все собирается.
— Что творилось в голове сразу после матча со столичными динамовцами?
— Полное опустошение. Уже в концовке закрадывались нехорошие мысли. “Динамо” грамотно сбивало темп. Хотя удивлялся: им вроде тоже была нужна победа, но они играли на удержание ничьей. У минчан хорошая команда, отлично обученная тактически. Ну а судейство я больше затрагивать не буду.
— Знали, как развиваются события в Солигорске?
— Нам, конечно, ничего не говорили. Мы в первую очередь зависели от себя. Побеждай — и не важно, как там “Шахтер”. Но по обстановке могли понять, что происходит. Еще минут за двадцать до конца у нас ни одной замены. Понимал: значит, все не так плохо. А потом за пару минут до финального свистка вместо Нехайчика выпустили Сароку. Ну и представители “Динамо” из ложи начали кричать: “Шахтер” — чемпион! Второй год радуются чужому золоту... В те мгновения понял, что горняки выигрывают.
— БАТЭ в этом сезоне пережил смену тренера, что по ходу чемпионата с ним случалось редко. Постфактум говорить, конечно, легко, но был ли в этом смысл?
— О смысле все вопросы к руководству. Мои ощущения? Сам удивился. Но после ухода Альшевского и прихода Лисовского сильно ничего не поменялось. Да и не нужно было ничего ломать. К тому же Александра Петровича и его требования команда давно знает.
— Если все говорят, что с игровой точки зрения ничего не менялось, значит, речь не об этом, а о раздевалке?
— Нет, все у нас было нормально, и в раздевалке тоже. Никаких разногласий. Оставалось же чуть больше пяти туров — наоборот, не стоило пускаться в риск наворотить чего-то лишнего сильными изменениями. А о причинах в целом, повторю, — это к руководству.
— Старт твоей карьеры совпал с волшебными временами в белорусском футболе, когда БАТЭ выходил на европейскую арену в группе Лиги чемпионов. Помнишь, каково это — в 19 лет дебютировать в ней с матча против мадридского “Реала”?
— Помню до сих пор. Круто, что сказать! Когда узнали результаты жеребьевки, радовались, как дети. Уже понимали, что грядет праздник не просто для нас, а для всей страны. Хотели быстрее выйти на поле. Даже просто увидеть этих футболистов вживую было фантастикой. Это сейчас мы, наверное, приучили наших болельщиков, что в Беларусь приезжают большие команды, а тогда все это было в диковинку даже для нас. Образно говоря, после матчей сидели с открытыми ртами — ничего себе мы дали! Но Виктор Михайлович Гончаренко старался опускать с небес на землю. Повторял, что надо не просто играть, а стремиться набирать очки. Чтобы мы не довольствовались тем, что имеем.
— Слышал, он даже “пихал” команде на “Сантьяго Бернабеу”?
— Да! Мы тогда к перерыву уступали 0:1. Идем в раздевалку, я думаю: ну, еще неплохо — по крайней мере не провалились. А там начинается разнос: вы что, мол, охренели?! Все в шоке. Но это очень сильный психологический ход. Потом думаешь: а действительно же, на самом деле так и надо! Эта уверенность от Гончаренко очень хорошо передавалась команде. Тогда в БАТЭ было всего несколько сборников, которые играли против топовых соперников. Остальные понятия не имели, что это такое, не чувствовали вживую этот уровень, скорости, прессинг. Надо было привыкнуть. И у нас получилось довольно быстро.
— В анкете на клубном сайте ты назвал своим самым запоминающим поединком БАТЭ — “Милан” в Лиге чемпионов в 2011-м. Почему?
— Во-первых, тогда отыграл весь матч. Во-вторых, “Милан” — просто бомба: Ибрагимович, Неста, Амброзини, Боатенг... Еще был свеж в памяти легендарный финал 2005 года против “Ливерпуля”, а сейчас ты сам выходишь против этой команды. Фантастика! И в-третьих, мы добились положительного результата, сыграв вничью — 1:1.
— Кто из футболистов, против которых действовал лично, произвел наибольшее впечатление?
— Много их было. Из “Милана” тот же Боатенг — такое творил! Из “Барселоны” вообще весь состав называть можно. Даже на выезде, когда проиграли 0:4, по сути, дублю, увидели, что и молодежь там работает с мячом на высочайшем уровне. Из защитников — сложно сказать. Просто мне, наоборот, против опытных мастеров вроде того же Несты было даже проще из-за преимущества в скорости. А так… Не поверишь, но больше других запомнился почему-то защитник “Пяста” Червиньски — лысый такой, рослый, очень мощный. Вот с ним пришлось сложно.
— После исторического первого выхода в группу у тебя было хорошее начало 2009 года, но концовка не удалась. Все говорили, что тебе сложно в тени Родионова. Сам себя чувствовал именно так?
— Возможно, так и было. В любом случае Виталику доверяли больше, ведь он намного опытнее, к тому же немало забивал в решающие моменты. Логично, что любой тренер в важных играх будет делать ставку именно на такого форварда, а не на молодого. Конечно, психологически стало тяжелее — не без этого. Да и выступал я на таком уровне лишь первый полноценный сезон, сложно держать стабильность. Ну и результативность в итоге упала.
— Приходит на ум аналогия, когда в 2018-м Алексей Бага использовал тебя в качестве джокера, и ты забивал после выходов на замену.
— Если честно, тогда внутренне очень злился. Хотелось играть. Но спасало хорошее отношение к Алексею Анатольевичу. Знаю его с детства, пацаном смотрел на него в БАТЭ с открытым ртом. Большое уважение не позволяло безалаберно относиться к работе.
— Глядя на тот БАТЭ конца “нулевых”, буквально каждому футболисту предсказывали большую европейскую карьеру. Ты себе такую рисовал?
— А как же? Мечтал играть в топ-чемпионате — думал, что реально. Тем более когда на молодежном EURO заняли третье место, многие ребята рассчитывали попасть в зарубежные клубы.
— Но в итоге никому толком уехать и не удалось...
— Нам сложнее. Часто говорят об отсутствии европейского паспорта, но дело далеко не только в этом. Если Глеб — талантище, то ему белорусское гражданство нигде не мешало быть лучшим. Просто даже если мы добивались хороших результатов, это в первую очередь происходило за счет желания, самоотдачи, командных действий. Не так, чтобы переигрывали соперника индивидуально. Если побеждали сильные команды, то на жилах. А технического оснащения, мастерства, если говорить объективно, все же не хватало.
— У тебя существовали реальные варианты уехать в Европу?
— Слухи разные были, но до конкретных предложений дело так и не дошло. Разве что после молодежного EURO агент говорил, что чуть ли не на мази вариант с “Кельном”. Там еще вроде и Бернд Штанге дал хорошую рекомендацию. Мол, можно собираться. Но в итоге ничего не срослось.
— И ты оказался в “Балтике”. При этом сомневаюсь, что собирался там задерживаться на несколько лет.
— Да, но у меня была аренда с правом выкупа, которым россияне воспользовались. В целом неплохой период. Хорошая команда, коллектив вообще замечательный, приятный город, в котором комфортно жить. Тренер Перевертайло — грамотный тактик. Нравился его тренировочный процесс с множеством интересных идей в плане прессинга, например. Единственная сложность — дальние перелеты, но это же ФНЛ.
— А период в израильском “Хапоэле” из Кфар-Сабы сложно вспомнить добрым словом?
— В целом да — не то, к чему стремился. Команда боролась за выживание и в итоге вылетела. Я играл в основном в товарищеских матчах, был там лучшим бомбардиром, а в официальной встрече через пару дней выходил минут на десять. Доверия особо не чувствовал, хотя с главным тренером вне поля общался хорошо. Глаза он не прятал — просто не ставил в состав. Там своих в первую очередь проталкивают. Менталитет такой.
— И с дисциплиной там, говорят, проблемы.
— Точнее, ее вообще нет. Могли ехать на матч — два часа на автобусе — и на полдороги остановиться в торговом центре. Ребята попили кофе, погуляли, по магазинам походили. Вернулись с пакетиками: джинсы, маечки — и дальше погнали. К футболу реально просто как к игре относятся. Поражение? Ничего страшного, до завтра. Не скажу, что так правильно, но в этом что-то есть. Нам такой раскрепощенности иногда не хватает. А дисциплины там и на поле не было. Тренер кричит: беги назад! Игрок в ответ: ай, не хочу! И начинают спорить. Но это команда из “подвала”. Уверен, в той же Беэр-Шеве или Тель-Авиве все более профессионально.
— В результате, как и многие из БАТЭ, ты вернулся домой. Каким образом происходит это переключение тумблера: все, пора обратно?
— На самом деле просто рассматриваешь варианты. Понятно, что в Европе их не бывает много, а в первую очередь выходят на связь именно знакомые тренеры с родины. Так скажем, выбирал из того, что есть.
— И выбрал “Торпедо”-БелАЗ. Говорят, именно там тебя “вернули к жизни”.
— Не знаю, может, и так правильно сказать. В Жодино действительно все нравилось: отличные коллектив, персонал. Тренеры — сначала Игорь Криушенко, затем Олег Кубарев. С обоими было комфортно работать и общаться. Вообще, где бы ни играл, мне очень везло с наставниками: у всех мог что-то подметить на будущее.
— После удачного сезона в Жодино ты спустя семь лет совершил камбэк в БАТЭ. Решение далось легко?
— Очень, хотя были и другие варианты. Но к тому времени уже пару раз пересекались с Анатолием Анатольевичем Капским. Тепло пообщались, затем я узнал об интересе БАТЭ. Он позвонил: надо встретиться. А после разговора с Капским — все знают — сомнений уже не остается. Не зря многие, даже если где-то предлагали условия лучше, шли именно к этому руководителю.
— Что он тебе сказал?
— Да много чего... Все так душевно, обо всем расспросил, рассказал, какие перспективы. И ты знаешь, что если он говорит, то все именно так и будет.
— Сейчас все иначе.
— Опоры нет... Кстати, вот вы думаете, что после неудач он нам только разносы устраивал? Бывало, если проиграли, позвонит и спросит, в чем проблема. Да вот, говоришь, что-то не пошло... И он: “Да ладно! Расслабься! В следующем матче ты забьешь!” А могло произойти совсем наоборот. После хорошей игры сидишь в раздевалке довольный, а Анатольич начинает: давай-ка вот над тем и этим работай! Он к каждому имел индивидуальный подход. Сейчас часто возникает такое ощущение... Сидишь в раздевалке. Выиграл сложный матч. Ждешь, что Анатольич зайдет — заулыбается и похвалит. Но не зайдет...
— Андрей Анатольевич в чем-то похож на отца?
— Внешне немного, плюс в общении есть схожие черты. Но понятно, что разница большая. В первую очередь в опыте, авторитете. Хотя, разумеется, Андрея Анатольевича в клубе все уважают. Характер? Естественно, он не может устраивать такие же разносы. Бывало, повышал тон, кричал, но в такие моменты, когда было очевидно, что мы очень неправы. Вообще же Капского тяжело заменить. Даже невозможно.
— Говорили, что после его смерти БАТЭ не будет прежним. И вот два невыигранных чемпионства кряду...
— Ой, тяжело говорить. Жизнь покажет…
— Когда уже стадион назовут “Капский-Арена”?
— Надеюсь, скоро. Впрочем, для всей команды и жителей города он давно так называется. Не знаю, что мешает официально его переименовать. Раньше шел процесс, сейчас все как-то затихло.
— Что дальше? Как, по-твоему, изменится БАТЭ зимой?
— Очень хороший вопрос. И сам над ним постоянно думаю. Сейчас Андрей Анатольевич занимается здоровьем, поэтому ясности еще никакой. Никто пока не понимает, что будет с клубом. С финансированием, например.
— Тогда спрошу иначе: как БАТЭ должен измениться?
— В любом случае должен. Нужна свежая кровь. Раньше в Борисов приглашали лучших игроков со всей страны. Если клуб ставит высокие цели, так и должно быть. Сейчас такой возможности нет.
— Что с твоим будущим?
— У меня действующий контракт. Не знаю, будем встречаться с руководством клуба, разговаривать.
— А сам как настроен?
— Хотел бы еще попробовать уехать за границу. Через год мне исполнится 32, и это будет уже сложно. Да и сейчас непросто. Но ничего по этому поводу не загадываю, пока не пообщаюсь с руководством БАТЭ.
Сергей Азаркевич, "Прессбол"
